Помучившись и безрезультатно потолкавшись по рынку с четверть часа, заглядывая в окна и двери встречных кабаков, де Голль окончательно решил прекратить поиски и вознамерился было сам сесть в таверне поприличней и поужинать, но вовремя вспомнил, что по настоянию старого Бернара оставил кошелек дома, и в кармане у него сейчас всего-то несколько су.
В полном расстройстве Анри остановился перед дверью, над которой косо висела вывеска «У дядюшки Жиро». Пошарив по карманам, он с радостью извлек монетку в пол-экю, не замеченную ранее. О! На эти деньги можно было закатить добрую пирушку с друзьями, а уж плотно поужинать с бутылкой отменного бургундского сам бог велел!
Преисполнившись светлых чувств, де Голль толкнул тяжелую дубовую дверь и очутился в просторном, высоком помещении. Слева от входа располагалась стойка трактирщика, за которой сейчас стоял сам хозяин заведения — огромный носатый нормандец. Как его настоящее имя, не знал, пожалуй, никто, даже отец Жозеф. Но отчего-то к этому верзиле приклеилось добродушное прозвище «дядюшка Жиро». Хотя, если взглянуть на его физиономию, вряд ли у кого повернулся бы язык обратиться к нему таким образом. Шкафообразная фигура гармонично дополнялась длинными мускулистыми руками с ладонями, похожими на лопаты. Фигуру венчала круглая лысая голова с такой зверской физиономией, что ей позавидовал бы сам Однорукий Блез — гроза тулонских предместий, за которым вот уже два года безуспешно гонялся прево с помощниками.
Справа, напротив стойки, жарко горел огромный очаг, над которым на кованом железном вертеле жарился целый кабан. По всему залу стояли длинные столы для посетителей. Народу в трактире набралось изрядно. Одна компания — ремесленники с подмастерьями — уже успела нагрузиться вином и пивом и теперь рыскала глазами по сторонам явно в поисках приключений. В дальнем углу мрачно веселились какие-то темные личности. Весь стол у них был заставлен пивными кружками, а посередине стояло блюдо с горкой печеных бараньих ребер.
Посередине находился стол для почтенной и уважаемой публики, и за ним сейчас сидел молодой человек в плаще королевского мушкетера и с характерной внешностью гасконца. На другом конце стола уселись четверо небритых типов в дорожной одежде, при шпагах и пистолетах. Де Голль невольно задержал на них взгляд — странная компания, не похожи на служивых людей, хотя кто их знает: может, это чьи-то курьеры или даже le chasseure — вольные охотники, свирепые, без жалости и чести, выслеживающие за мзду беглых каторжников, должников или просто неугодных кому-то людей. Компания лихо расправлялась со здоровенным румяным гусем, обложенным печеными яблоками, репой и морковью, обильно запивая трапезу вином прямо из бутылок. Их уже скопилось на столе больше дюжины.
«Ох, не к добру господа надираются!» — отметил про себя Анри, присаживаясь за стол с другого конца. К нему тут же подскочила смазливая девчонка в чепчике, широкой юбке и кофте с глубоким вырезом.
— Месье желает поужинать?
— Д-да, пожалуй… — решился де Голль. — Неси-ка сюда кабаний бок, да позажаристей, печеной репы в сметане и бутылочку анжуйского красного!
Девчонка, блудливо стрельнув глазками, убежала, а Анри снова принялся исподволь разглядывать подозрительную компанию напротив.
Они наконец разделались с гусем и теперь нарочито медленно тянули вино — каждый из своей бутылки, а сами цепко оглядывали посетителей трактира.
Когда же один из четверки уперся взглядом в де Голля, лейтенанта как молнией поразило: «Никакие они не вольные охотники — самые настоящие ночные бриганды, налетчики!»
Бандит меж тем внимательно, не слишком скрываясь, изучил богатый наряд де Голля и нахально подмигнул. Анри демонстративно отвернулся, жалея, что не взял с собой шпаги, а только короткий кинжал под колетом. В этот момент вновь появилась смазливая служанка, быстро протерла столешницу перед лейтенантом собственным передником и выставила блюда с мясом и репой.
— А где вино? — удивился Анри.
— Анжуйское закончилось, месье, — бойко затараторила девчонка. — Вон те господа все выпили! — кивнула на разбойничью команду. — Хозяин послал Жака в погреб с корзиной. Жак сильный, принесет сразу пару дюжин… Выпейте пока пива?
— Пожалуй, я не стану смешивать напитки. Принеси-ка мне лучше глинтвейну.
— С лимоном, месье?
— Конечно!
Голод не тетка. Анри успел достаточно проголодаться, чтобы приступить к еде немедленно. Мясо оказалось отменным, а появившаяся спустя пару минут кружка с горячим глинтвейном и вовсе вернула лейтенанту хорошее настроение. Он так увлекся трапезой, что не заметил ни появления на столе бутылки с вином, ни изменения ситуации за столом — что хуже.
А события между тем развивались стремительно. Один из подвыпивших бандитов вдруг громко произнес в сторону мушкетера:
— Я понял, почему в трактире стоит такая вонь, господа! Эти скотоводы-гасконцы нигде не расстаются со своим любимым овечьим дерьмом…
И тут же получил в ответ бутылкой в лоб.
Оглушенный разбойник еще заваливался навзничь со скамьи, а его приятели уже были на ногах. Впрочем, как и гасконец. Лязгнули, вылетая из ножен, клинки. Взвизгнула какая-то девица, отчетливо ругнулся за стойкой трактирщик, в дальнем углу хором загоготали оборванцы.
У де Голля проснулся профессиональный интерес: кто кого? Не переставая смаковать сочное мясо и прихлебывать глинтвейн, он внимательно наблюдал за потасовкой. Мушкетер ему сразу понравился — своим бесстрашием и уверенностью. Он не стал делать картинные выпады и размахивать шпагой над головой. Вместо этого гасконец отступил ближе к стене, опустив клинок почти до пола, но при этом дага в его левой руке настороженно покачивалась, ловя движения противников, мелкими шажками приближавшихся с трех сторон.
Бриганды тоже не спешили атаковать, видимо оценив реакцию мушкетера. И все же, по мнению де Голля, схватка назревала нечестная. Он с трудом заставил себя продолжить трапезу, предварительно проверив, легко ли выходит из ножен кинжал.
На несколько тягучих мгновений в трактире повисла почти полная тишина — даже оборванцы заткнулись, вытянув шеи, чтобы лучше видеть происходящее. А затем в свете масляных ламп тускло блеснула взметнувшаяся сталь и начала свою жестокую пляску смерти.
Анри сразу стало ясно, что бандиты настроены весьма серьезно, в то время как гасконец, судя по всему, считал инцидент обычной bagarre due à l'alcool[17].
«Надо бы его предупредить?» — неуверенно подумал лейтенант, но потом все же решил сначала понаблюдать, чем дело кончится.
